Флористика в искусстве

Совершенно сказочные картины! Саша, спасибо огромное!

[sluma]

Саша, огромное спасибо за эстетическое наслаждение. Необыкновенные произведения. Вот так бы "развесить" их на потолке, включить Кейко Мацуи и...лететь...! Беспредельность, да и только.
http://www.youtube.com/watch?v=XP0mnAvp17o
А ещё лучше, вот под это:http://www.youtube.com/watch?v=GzZ7t...eature=related

[sluma]

Искусство - так искусство. Сулмифь - так Суламифь...

Суламифь

Царь Соломон не достиг еще среднего возраста — сорока пяти лет, а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни распространилась далеко за пределами Палестины. Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял сердцу своему, никакого веселья. Семьсот жен было у царя и триста наложниц, не считая рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон, потому что Бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных. Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано прелестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса. Он любил смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами. Любил царь Соломон и нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность в любви вошли в пословицу. Любил царь и женщин из Ассирии, удлинявших свои глаза, и образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать и играть на арфе и флейте. Любил он и желтокожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; любил сладострастных вавилонянок, у которых все тело вой одеждой было гладко, как мрамор. Были у царя и девы Бактрии, носившие шальвары и красившие волосы и ногти в огненно-красный цвет, были у него и молчаливые, застенчивые моавитянки, у которых роскошные груди были прохладны в самые жаркие летние ночи. Знал Соломон беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; любил он и хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера и язык которых был непонятен для всех живущих в Палестине. Кроме того, любил царь многих дочерей Иудеи и Израиля. Но только одну из всех женщин любил царь всем своим сердцем — бедную девушку из виноградника, по имени Суламифь. Как-то на заре, когда утренний ветер дул с востока и разносил аромат цветущего винограда, царь Соломон увидел, как девушка в легком голубом платье ходит между рядами лоз, нагибается над чем-то внизу, и опять выпрямляется, и поет. Рыжие волосы ее горят на солнце. Вдруг замолкает она и пригибается так, что Соломону не видно ее. Тогда произносит он голосом, ласкающим ухо:

- Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.

Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье, и платье вдруг плотно облегает вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновение, пока она не становится спиною к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет. Видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.

- Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! — говорит Соломон.

Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо.

- Я не заметила тебя! — говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты.— Откуда ты пришел?

- Ты так хорошо пела, девушка! Ты пела о своем милом. Ведь он очень красив, твой милый, девушка, не правда ли? Она смеется так звонко и музыкально, точно серебряный град падает на золотое блюдо.

- У меня нет милого. Это только песня. У меня еще не было милого...

Они молчат с минуту и глубоко, без улыбки смотрят друг на друга... Птицы громко перекликаются среди деревьев. Грудь девушки часто колеблется под тонким полотном.

- Я не верю тебе, красавица. Ты так прекрасна...

- Ты смеешься надо мною. Посмотри, какая я черная... Она поднимает кверху маленькие темные руки, и широкие рукава легко скользят вниз, к плечам, обнажая ее локти. И она говорит жалобно:

-Братья мои рассердились на меня и поставили меня стеречь виноградник, и вот — погляди, как опалило меня солнце!

- О нет, солнце сделало тебя еще красивее, прекраснейшая из женщин! Вот ты засмеялась, и зубы твои — как белые ягнята-двойняшки, вышедшие из купальни, и ни на одном из них нет порока. Щеки твои — точно половинки граната под кудрями твоими. Губы твои алы.— наслаждение смотреть на них. А волосы твои... О, как ты красива, прекраснейшая из женщин!

-О, говори, говори еще...

- А когда ты обернулась назад, на мой зов, и подул ветер, то я увидел под одеждой оба сосца твои и подумал: вот две маленькие серны, которые пасутся между лилиями. Стан твой был похож на пальму, и груди твои — на грозди виноградные.

Девушка слабо вскрикивает, краснеет и закрывает лицо ладонями.

- И бедра твои я увидел. Они стройны, как драгоценная ваза - изделие искусного художника. Отними же твои руки, девушка. Покажи мне лицо твое.

Она покорно опускает руки вниз. Густое золотое сияние льется из глаз Соломона и очаровывает ее, и кружит ей голову, и сладкой, теплой дрожью струится по коже ее тела.

- Скажи мне, кто ты? — говорит она медленно, с недоумением. — Я никогда не видела подобного тебе. Скажи мне твое имя, я не знаю его!

Он на мгновение, точно нерешительно, опускает ресницы, но тотчас же поднимает их:

- Я один из царской свиты, и имя у меня одно с царем. Меня зовут Соломон. Но зачем ты стоишь далеко от меня? Подойди ближе, сестра моя! Сядь вот здесь и расскажи мне что-нибудь о себе. Как твое имя?

- Суламифь, — говорит она. — Скажи, а правда ли, что ягоды мандрагоры помогают в любви?

- Нет, Суламифь, в любви помогает только любовь. — Царь смеется, тихо обнимает Суламифь, привлекает ее к себе и говорит на ухо:

- У тебя такая гордая, такая горячая грудь! Она молчит, горя от стыда и счастья. Глаза ее светятся и меркнут, они туманятся блаженной улыбкой. Царь слышит в своей руке бурное биение ее сердца.

- О, не гляди на меня! — просит Суламифь. — Глаза твои волнуют меня.

Но она сама изгибает назад спину и кладет голову на грудь Соломона. Губы ее рдеют над блестящими зубами, веки дрожат от мучительного желания. Соломон припадает жадно устами к ее зовущему рту. Он чувствует пламень ее губ, и скользкость ее зубов, и сладкую влажность ее языка, и весь горит таким нестерпимым желанием, какого он еще никогда не знал в жизни. Так проходит минута и две.

- Что ты делаешь со мною! — слабо говорит Суламифь, закрывая глаза. — Что ты делаешь со мною!

Но Соломон страстно шепчет около самого ее рта:

- О, иди скорее ко мне. Здесь за стеной темно и прохладно. Никто не увидит нас. Здесь мягкая зелень под кедрами.

- Нет, нет, оставь меня, я не хочу, я не могу.

- Суламифь... ты хочешь, ты хочешь... Иди ко мне!

- Не целуй меня... Не целуй меня... Милый! Целуй меня еще!

Так проходит несколько минут. Наконец, отрываясь губами от ее рта, Соломон говорит в упоении, и голос его дрожит:

- О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

-О, как ты прекрасен, возлюбленный мой! Слезы восторга и благодарности — блаженные слезы блестят на бледном и прекрасном лице Суламифи. Изнемогая от любви, она опускается на землю и едва слышно шепчет безумные слова:

- Ложе у нас — зелень. Кедры — потолок над нами... Лобзай меня лобзанием уст своих. Ибо ласки твои лучше вина... Время прекращает свое течение и смыкается над ними солнечным кругом. Ложе у них — зелень, кровля—— кедры, стены — кипарисы. И знамя над их шатром - любовь.

[Mishelka]

Какой то волшебный мир-прикасаешься к нему и хочется смотреть и смотреть.

[taya]

Саша,просто волшебно,песня души......
Я никогда не видела этого,спасибо!

[terra86]

книга http://www.ozon.ru/context/detail/id/3389569/#images

[Osen`]

Спасибо, Терра!

Я решила добавить ювелирные картинки.. Когда искала подробности про Лалика - напопадалось всякого. Это остатки былой роскоши. Не везде автор он





http://www.floras.ru/forum/showthread.php?t=2336&page=6

http://www.floras.ru/forum/showthread.php?t=2336&page=3

[Osen`]

Каждый месяц в США публикуются рейтинги популярности художников, не современных, а вообще. В десятке всегда знакомые до боли имена - Пикассо, Шагал, Ван Гог, Тициан, Рубенс... и среди них неизменно - Джорджия О'Кифф. В конце концов, мне стало интересно, кто она такая, что составляет конкуренцию великим. Оказалось, что это американка, которая писала цветы. Но не просто цветы, а цветы во всех анатомических подробностях, которые несли сильный эротический импульс.


Цветок солнечных прерий

Джорджия О'Кифф, обладавшая обычной для американских пионеров жизненной энергией и благодаря этому прожившая почти до ста лет, была одной из самых своеобразных художниц Америки. Нравился ли кому ее взгляд на веши или нет, но он был всегда оригинальным.
Она однажды сказала: «Я поняла, что могу рассказать о вещах с помощью формы и цвета так, как не смогла бы это сделать другим способом». Мы действительно ощущаем это, глядя на ее картины: что бы ни было изображено на них, там всегда есть еще что-то неуловимое, и это придает ее работам особую индивидуальность.
Джорджия О’Kифф родилась 15 ноября 1887 года на ферме «Солнечная прерия» в штате Висконсин. Она была вторым ребенком в многодетной семье венгерки и ирландца. Первые уроки рисования она получила дома, и в дальнейшем все признавали ее способности. В 1905 году она окончила среднюю школу и решила стать художником.
Искусство О’Kифф изучала сначала в Художественном Институте Чикаго (1905–1906), а затем в Лиге студентов гуманитариев в Нью-Йорке (1907–1908), где она осваивала принципы реалистического искусства.
В 1908, она выиграла премию Уильяма Мерритта за лучший натюрморт. Ее работа называлась «Мертвый кролик с медным сосудом». Любовь к реализму однако к ней не привилась. Четыре года спустя О’Kифф поступила на летние курсы преподавателей искусств в Университете Шарлоттсвилля, штат Вирджиния, к художнику Эйлону Бементу из педагогического колледжа Колумбийского университета. Бемент познакомил ее с революционными идеями своего коллеги Артура Уэсли Доу.
Доу полагал, что целью искусства является выражение личных идей и чувств художника с помощь японской системы света и тени. Идеи Доу были альтернативой подражательного реализма, и Джорджия экспериментировала с ними в течение двух лет, в то время, когда она преподавала искусство в школе городка Амарилло, штата Техас или на летних курсах в Вирджинии в качестве помощника Бемента.
В 1914-1915 О’Kифф опять в Нью-Йорке, здесь она занимается на курсах в педагогическом колледже. В конце 1915 она уже преподавала искусство в Колумбийском колледже, штат Южная Каролина. В попытке найти свой язык, с помощью которого она могла бы выразить свои чувства и идеи, она создала ряд абстрактных рисунков древесным углем, которые теперь признаны как наиболее инновационные во всем американском искусстве. Она отправила некоторые из них бывшему однокашнику, который 1 января 1916 года показал их всемирно известному фотографу и художественному импресарио, Альфреду Штиглицу.
Он был пионером в области фотографии в Америке, и страстным пропагандистом современного искусства. Это он познакомил американцев с творчеством Сезанна, Матисса и Пикассо Штиглиц убеждал О’Kифф возвратился к Нью-Йорк. Не спросив автора, он показал 10 ее работ в известной авангардистской галерее. А весной 1918 года он предложил Джорджии финансовую поддержку, чтобы она могла год работать в Нью-Йорке, и она приняла его предложение.
Вскоре после ее прибытия, у нее со Штиглицем, который был уже женат, начался роман, который продолжался до самой его смерти в 1946 году.
В 1924 году Штиглиц и О’Kифф поженились. С 1918 по 1934 годы Штиглиц был увлечен фотографированием Джорджии, за это время он сделал 300 ее фотографий, и на большинстве из них она запечатлена в весьма эротических позах.
В середине 30-х годов их союз пережил глубокий кризис. Штиглиц увлекся молоденькой интеллектуалкой Дороти Норман. Хотя он говорил, что это только дружба, никто в это не верил. В особенности Джорджия.
Оскорбленная супруга уехала на ранчо к друзьям в Нью-Мексико, сошлась с другом Штиглица фотографом Анселем Адамсом, и навсегда влюбилась в пустынные плоскогорья.
Впрочем, говорят, что союз Штиглица и О’Kифф был вообще странным, что они не столько любили друг друга, сколько совращали другие пары, при этом Альфред нередко отдавал предпочтение мужчинам, а Джорджия – женщинам.
В то же время Штиглиц с энтузиазмом занимался продвижением работ своей подруги, организуя ежегодные выставки ее работ в лучших американских галереях.
В середине 1920-х, когда О'Kифф начала писать крупномасштабные картины с цветами, ее заметили, и через некоторое время она уже была самым успешным художником Америки.
Традиции символизма органично соединились в творчестве О'Кифф с острыми ракурсами авангардного фотоискусства. Не отказываясь от предметности – напротив, детально подчеркивая и обыгрывая ее, – художница неизменно сочетала в своих образах сюрреальное отстранение, эффекты сна или грезы, с ярким местным колоритом. Благодаря этому художница стала одним из самых значительных мастеров магического реализма. Изначально ее привлекали широкие горизонты прерий (серия Свет на равнинах, 1917). В 1920-е она написала целый ряд романтичных образов нью-йоркских небоскребов. Среди типичных мотивов О'Кифф – сельские дома, горы, скалы и дюны, источенные стихиями кости и черепа животных (Череп коровы: красное, белое и синее, 1931; Канадский белый амбар 2, 1932; обе работы – Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Голова барана, белая мальва и маленькие холмы, 1936, частное собрание, там же). Ее картины с цветами, вполне натуральные и в то же время монументально-космические по своему внутреннему лирическому масштабу, принадлежат к лучшим образцам арт-флористики 20 в. (Черный ирис 3, 1926, Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Красный мак, 1928, частное собрание, Женева). В 1940-е годы часто писала дворики-патио, аскетически-сдержанные по цвету; в поздние годы охотнее всего обращалась к чистому пейзажу, где доминируют уже не конкретные мотивы и символы, а стихия неба как таковая («небесные картины» 1950-х годов). За 70 лет творческой жизни она создала 2,5 тысячи работ.
Даже сегодня критики не могут найти единой оценки творчества О'Kифф. Одни из них восхищаются ее абстракциями, другие предпочитают ее фигуративные работы. Первые считают ее новатором, вторые – относят к консервативной традиции. Сходятся только в одном – что ее творчество, это чисто американский продукт.
Спустя три года после смерти Штиглица, О'Кифф переехала из Нью-Йорка к своему любовнику - тридцатилетнему керамисту Хуану Гамильтону в Нью-Мексико. Хуан до конца ее дней выполнял обязанности секретаря и ассистента. Она жила в глуши, то в своем доме на «Ранчо призрака», который она купила в 1940 году, то в доме, купленном в 1945 году, и продолжала писать маслом до середины 1970-х, когда потеря зрения вынудила ее оставить живопись. Она продолжала работать в графике до 1982 года, она также создала несколько гончарных работ. Умерла она в 1986 году в возрасте 98 лет. Ее тело было кремировано, и Хуан рассеял прах с вершины горы.
Художница была очень странным человеком. Она, например, была чрезвычайно скупа, и никогда не выбрасывала даже пластиковые пакета, сама пекла хлеб твердый и невкусный, и хотя имела два Мерседеса, никогда на них не ездила из экономии. В жаркие дни она ходила босой с мокрым полотенцем, обмотанным вокруг головы.
Она коллекционировала камни и раковины, когда однажды она увидела у знакомых интересный камень, она его не долго думая, украла. Она отказала во встрече Пабло Пикассо, заявив: «Не люблю его картины, они не настоящие». Она не охотно расставалась со своими работами, и долго колебалась, прежде чем что-либо продать. Она обожала путешествия, в особенности по диким местам.


текст отсюда http://rockkent.narod.ru/Keeffe/Keeffe_top.htm

[Оленок]

красиво очень!

[Osen`]

И вот еще

[Osen`]

Эмиль Галле (фр. Gallé, Emil) (8 мая 1846(18460508), Нанси – 1904), французский дизайнер, представитель стиля модерн (фр. art nouveau) , реформатор художественного стекла.
Биография

Э. Галле родился в Нанси 8 мая 1846 года; он был сыном Ш.Галле-Рейнемера, видного предпринимателя, производившего арт-стекло и керамику. Занимался рисованием и стеклоделием, а также ботаникой, минералогией и философией в училищах Веймара (1862–1866), работал на предприятии отца в Сен-Клемане близ Нанси (с 1865 и после 1867) и стекольной фабрике в Мейзентале (Эльзас; 1866–1867). После смерти отца в 1874 году возглавил семейное дело и завел собственную мастерскую. Испытал влияние исламского, китайского и японского декоративного искусства.
Начиная с дебюта на Парижской всемирной выставке 1878 Эмиль Галле завоевал авторитет тонким умением соединять разнообразные прикладные инновации с образными принципами символизма. Пользовался техникой «лунного света» (clair-de-lune; подкраска оксидами кобальта, придающими стеклу сапфировый оттенок), создавал произведения из многослойного стекла (обработанного красителями, кислотой и резьбой) – с поверхностью, напоминающей камеи из прозрачного камня. Варьируя методы работы с горячей массой, вводя в фактуру фольгу, пузырьки воздуха и нарочитые трещинки, получал, если воспользоваться его собственным термином, «стеклянные маркетри». В орнаментах Галле доминировали мотивы трав, цветов, фруктов и насекомых. С 1884 года он выпускал и так называемые «говорящие» стеклянные изделия (verreries parlantes) с цитатами из Ф.Вийона, Ш.Бодлера, С.Малларме, П.Верлена и других поэтов.

С конца 1880-х годов занимался производством мебели, примечательной не только своими формами (повторяющими традиционный рокайльный дизайн), но и причудливыми резьбой и вставками из экзотических пород дерева, жемчуга, отделочных и полудрагоценных камней. Любил вводить поэтические цитаты, получая в итоге «говорящую мебель» (meubles parlantes).
Стеклопродукция его фирмы (вазы, светильники и др.) подразделялась на массовую («индустриальную»), более дорогую (или «полуроскошную») и, наконец, уникальную – последнюю мастер изготовлял собственноручно. В 1901 по инициативе Галле был организован «Провинциальный альянс художественной промышленности» (позднее более известный как «Школа Нанси»).

[Mishelka]

Вазы , посуда,картины -просто удивительные!Я никогда такого не видела!

[Оленок]

Работы дизайнера Jennifer Maestre. Скульптуры из карандашей.
http://www.jennifermaestre.com/

[Osen`]

Прикольно! Спасибо, Оля.

[СветланаL]

Ух ты,какая хищная получилась штучка...

[Osen`]

Снова музыка навеяла

Yayoi Kusama



Яёи Кусама – выдающаяся фигура эпохи расцвета контркультуры в США, чьи мягкие скульптуры в разноцветный горошек стали одним из символов психоделических 60-х. Ее творчество определяют как «пост-гипнотическое» и относят к поп-арту, оп-арту, нео-реализму и минимализму. “Я одержимый художник. Люди могут называть меня как угодно, я же считаю себя еретиком в арт-мире. Когда я создаю свои работы, я не думаю ни о чем другом, находясь во власти одержимости, которая захватила мое тело. Мои произведения – плоды моего психического расстройства. Если бы не творчество, я бы давно покончила с собой”, - говорит 80-летняя Кусама. Она уже много лет живет при психиатрической лечебнице в Токио и является самой дорогой из современных художниц.

Яёи Кусама (Yayoi Kusama) родилась в 1929 году в в Мацумото, в японских Альпах. Воспитывала ее мать, строгая и деспотичная бизнес-вумен. Отец был бабником и часто исчезал из дома, он был мягкосердечным человеком и находился в абсолютной финансовой зависимости от жены. В конце концов, отец завел роман с гейшей и переехал к ней в Токио. Властная мать часто била девочку, указывала, что делать и что носить, не было и дня, чтобы она не жалела о том, что дочь появилась на свет. Атмофера в доме была напряженная и угнетающая, а Яёи чувствовала себя загнанной в угол. В 10 лет у нее впервые случился приступ галлюцинаций: «Однажды я смотрела на скатерть в красный цветочек. Посмотрев вверх, я вдруг увидела, что те же самые цветы покрывают потолок, окна, стены, всю комнату, мое тело и вселенную. Я почувствовала, что самоуничтожаюсь, растворяюсь в бесконечности времени и пространства, превращаюсь в Ничто. Я поняла, что это происходит не в моем воображении, а наяву, и испугалась. Я знала, что должна бежать прочь, чтобы чары красных цветов не лишили меня жизни. Я в отчаянии побежала вверх по лестнице. Ступеньки стали разрушаться под моими ногами, и я упала с лестницы, повредив ногу». С тех пор девочка стала видеть различные видения, самым главным из которых стал узор в горошек.

[sluma]

Осень! Огромаднейшее спасибо! Про Фриду смотрела года 2 назад большой документальный фильм по Дискавери, ещё тогда прониклась к её творчеству и характеру. А "цветочная патанатомия" - это нечто! Да, пожалуй, Светлана права. Хотя...ммм...в жару я тоже хожу босиком укутанная с ног до головы в мокрую простынь)))
Очень красивая и познавательная тема.

[Osen`]

Сообщение от sluma

Осень! Огромаднейшее спасибо! Про Фриду смотрела года 2 назад большой документальный фильм по Дискавери, ещё тогда прониклась к её творчеству и характеру. А "цветочная патанатомия" - это нечто! Да, пожалуй, Светлана права. Хотя...ммм...в жару я тоже хожу босиком укутанная с ног до головы в мокрую простынь)))
Очень красивая и познавательная тема.

))

[СветланаL]

И тема хорошая.

ммм...в жару я тоже хожу босиком укутанная с ног до головы в мокрую простынь)))

и идея хорошая. Надо будет попробовать...

[Оленок]

...