[sluma]

IX. Четверг Благовещенский.
Утро 7 апреля. Меня долгое время мучил вопрос: почему, например, Рождество и Благовещение – имеют строго определённую дату в календаре, а такие церковные, не менее Великие, праздники, чем, например, Пасха, каждый год «скачут»…А потом выяснила, что, оказывается, одни даты отсчитываются по григорианскому календарю, а другие - по юлианскому. Точности нет ни в том, ни в другом, с точки зрения астрономии, но т.к. я не Серафим Ребиндер, то голову морочить своему читателю этими научными выкладками не стану.
Ещё удивлялась всегда тому, как работают народные приметы. Современные метеорологи нервно курят в углу за своими спутниками. И уж если Благовещение и Пасха – в дождь – всё, ховайся, кто может! Весна отменяется. И лето тоже ничего хорошего не сулит. Сейчас я пишу, как тот поп, у которого Пасха прошла, а он всё яйца не докрасит (правда, поговорка, не уточняет – чьи). И снова убеждаюсь в точности примет. Дождь, сцуко, через день – не успеваю посевную закончить. Я уж молчу о воде в подвале дома, где мой несчастный ковёр, служивший моим приданым давным-давно, плавает и сохнет, потом снова плавает и снова сохнет. Совсем, как я, со своими слезами и радостями.
Так вот же шь! К баранам! Т.е. к последнему моему санаторному четвергу. Утро ничем особо интересным не ознаменовалось, кроме того, что при походе в лечебный корпус меня чуть не унесло на собственном зонтике, что с одной стороны, было испытанием моей жизненной …стойкости, а с другой – ускорило процесс попадания во входные двери примерно на 5 минут. Меня несло…А потом с такой же скоростью, равной скорости прямо-таки ураганных порывов холодного ветра с дождём, я помчалась к лечащему врачу. За результатом же шь! Что там мои мощи? А! Нет! Что там моя…словом, вы помните.
Я не подумала о том, что в четверг очень много посетителей – одни уезжают и хотят забрать подписанную для отчёта на работе карту, а другие – напротив – приезжают и хотят поскорее оформиться. И в коридоре образовалась некая очередь, вся не уместившаяся на креслах и стульях. Я спокойно встала у стены. Стоять с моей спиной лучше, чем сидеть. Лежачие очереди ещё не придумали. Не думаю, что очередь на кладбище в качестве лежачего посетителя кому-то по нраву. Так что стой, пока стоится. В скором времени из кабинета вышла врач и, увидев меня, сказала, что как раз идёт за анализами к старшей медсестре (вот тебе и иерархия) и когда вернётся, скажет, что и как. Я же не предполагала, что такой «отчёт с пожеланиями» может не вписываться во врачебную этику, тем более что моя терапевт была одной из лучших в санатории – это чистая правда.
Как только доктор ушла, очередь почувствовала, что появилось время для оживлённых «разговорчиков в строю». Рядом со мной (стоящей) сидел мужчина моих лет и разговаривал с приятелем, время от времени чему-то радуясь. Моего появления он не заметил, т.к. я подошла в своих тапочках тихо, не слышно. А в тот момент, когда доктор вышла из кабинета и обратилась из всей очереди только ко мне (как к «старенькой»), то «новенькие» не преминули заметить меня тоже. В том числе и сидящий «молодой человек».
- Вы, может быть, сядете? – почти подпрыгнув, спросил мужчина.
- Нет-нет! Сидите, пожалуйста! Я просто выгляжу неважно, а вообще-то, я не сильно старая, - слыбила я.
- Да я не в том смысле! Просто неудобно, когда женщина стоит, а мужчина сидит.
- Ничего страшного. Некоторым женщинам полезно стоять.
- Почему? А хотите на коленки посажу? – обрадовался своей шутке «свежий заездник».
- Нет, спасибо. Боюсь, это мне ещё меньше подходит!
- Как это? Почему же? Мы ещё даже очень ничего! – не унимался новичок.
- Да, вы-то, может, и ничего, а мы-то уже – ничего хорошего!
- Ой. Не напрашивайтесь на комплимент! Красивая молодая женщина! В самом соку!
- Ага! Про сок – это точно! Замаринованная, старая больная обезьяна! – хохотнула я.
- Да бросьте вы, в самом деле! Садитесь, правда! Я встану! – продолжал уговаривать, но одновременно и сидеть начавший надоедать мне мужик.
- Слушайте! Успокойтесь! Если бы я хотела сесть, я бы подошла и сказала: «А, что, мужчины только в Красной книге остались?» Я же отказываюсь из-за своей болячки. Расслабьтесь.
Почему-то моя болячка несколько озадачила дядю. Он задумался на секунду, а потом изрёк:
- Простыли, что ли?
Теперь я не сразу поняла, к чему это он. Потом, сообразив, что, наверняка, о чирье, поспешила его разуверить в догадках и сказала:
- Нет, всё гораздо хуже. Запущенный случай. Я бы даже сказала, случАй. Да не грузитесь вы! – уже повысила тон от бестолковости беседы. Чего ради я должна каждому встречному рассказывать о своих болезнях?
Но в это время вернулась доктор. Я продолжала спокойно стоять на месте, т.к. была уверена, что дождусь своей очереди, зайду и узнаю о результате. Но не тут-то было! Экономия должна быть экономной – перефразирую советский лозунг. Решив сэкономить моё(?) время, врач забыла на минуту о хранении врачебной тайны, и дальше произошло следующее.
- Вы знаете, те таблетки и чай, что я вам прописала, оказались бессильными. Проблема остаётся. Анализ очень плохой, ещё хуже, чем в первый раз. Поэтому вам по приезду домой нужно сходить к урологу, а может, даже и к венерологу.
-!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Зашибись! – подумала резко, памятуя о том, что мой родной папа – как раз венеролог. И хотя «звезда моя» - Венера, но в данном случае, это не тот свет, которым хотелось бы сиять.
Краем глаза, начинающего источать предательскую слезу, я увидела, как дядьку, минутой раньше желающего поиметь меня сидящей на его коленях, развернуло на 180 градусов и практически подкинуло к противоположной стене, а мне оставалось только сказать:
- Хорошо. Спасибо. Благая Весть, однако.
И я пошла. Сказать, что я пошла быстро – ничего не сказать. Одно могло не обрадовать хоть чуточку – это то, что погода сменила гнев на милость, и небо разъЯснило.
И пошла я, пошла, пошла, пошлааааа…. Куда линзы глядят – то есть слёзы. Забрела в кафе, хряпнула хорошего кофе, отметив, что вкусовые рецепторы от шока не сдохли, потом запила это дело фрешем, параллельно поймав обрывок мысли, что зря не ходила в это кафе – в нём и wi fi был…А потом…я побрела по направлению к морю. Как бы…топиться.
Гуляя по набережной, я совсем не замечала людей, кажется, даже солнце, появившееся впервые за несколько дней, ни капли меня не обрадовало. А вот животных я по-прежнему, замечала и даже стала следить за их настроением и поведением.
В курортном городе очень много кошек. Во-первых, здесь довольно мягкий климат, и ничто не мешает природе исполнять её главную задачу: преумножать количество особей. А во-вторых, при таком потоке отдыхающих грех остаться голодными. Попутно вспомнилась картинка из столовой.
Утро. Завтрак. Мой старый знакомый – тот самый, острый на язык, мальчуган стоит передо мной в очереди у стойки и набирает еду в тарелку, а кроме этого – нагружает сосиски в пакет. Одна из поваров на раздаче спрашивает:
- Мальчик! Ты это всё собираешься сам съесть? Или кому-то берёшь? У нас не разрешено выносить еду!
- Вообще? А почему?
- Потому что такие правила. Шведский стол только для посетителей.
- Мда? Ну, ладно!
И в следующее мгновение сообразительный мальчишка поворачивает голову в мою сторону (а значит, в сторону входной двери) и произносит:
- Кс-кс-кс!!!
Повар обалдела, а мальчик спокойно продолжил складывать сосиски в пакет с как бы оправдательными словами:
- Всё равно их никто не ест на завтрак, я уже который день наблюдаю.
Я тогда улыбнулась. Может, Серёгу и напрягают такие пацаны, а меня – ни капельки. Чувствуется стержень в ещё маленьком, а уже человеке!
…И вот я на набережной. Кошачье племя очень обрадовалось солнцу, до такой степени, что потеряло всякий стыд: практически на каждой клумбе коты нагло ласкали кошек, и последние даже не сопротивлялись… Эротично, конечно, но…дети же кругом! Ай-яй-яй! Вот задачка для незадачливых родителей, которые уже успели наврать своим детям, откуда они взялись! Тут к одной из крышек колодца подошла женщина и стала выкладывать на чугунный круг разные яства: и сосиски, и какую-то кашу, и остатки котлет, и даже специальный корм для животных. Отвергнутые кошками или трусливые на предмет завоевания дамы сердца коты, сидящие на деревьях, рванули к еде, наверняка думая свои мозгами о том, что сытый желудок носить приятнее, чем рваный глаз, и стали мявкать и урчать возле халявы. И тут, прямо перед моими ногами, откуда-то из-под земли, выскочила щенная сука, помесь стаффаширца и подворного советника. Роста небольшого, но вида угрожающего. Огромное вымя и облезлые бока говорили о том, что приплод у собаки состоял не меньше, чем из шести, а то и большего числа, щенков. И, правда, под бетонной плитой набережной, за перилами, в расщелине под деревом, находилось логово, скрытое от глаз проходящих мимо людей и животных. Но уход матери ознаменовался дружным скулежом, и я остановилась. Псина ринулась к той самой крышке канализационного люка, коты рванули по прежним местам на ветках, явно не желающие мериться силами с конкурентом, взявшимся, невесть откуда, и буквально за несколько секунд на «столе» не осталось ни сосисок, ни котлеток, ни даже должного быть презренным для собак вискаса. Потом сука попила из ближайшей лужи и также моментально вернулась к своим детям. Никто не пискнул, не вступил в бой, не подумал перечить особи, имеющей кутят… «Вот! Вот, где силища! Материнство! Вот, где поучиться заботиться о собственном потомстве! Не нужен никакой Спок! Заботься о том, кого произвёл на свет, до тех пор, пока не поднимешь на ноги. И не скули. Даже когда нелегко. Дети не просятся на этот свет!»
Не знаю, какая связь между увиденной, в общем-то, обыденной, картинкой и моим состоянием, но настроение почему-то стало «поправляться». Мысль о том, что про себя я всё знаю, а значит - совесть моя чиста, что касается «остальных», так всё равно ясность наступит не ранее, чем завтра, так что толку себя терзать?..И я пошла в «домик», просто почитать книжку, которую брала из дому, а ни разу не открыла. Во, как надо отдыхать! Ни минуты простоя!
Уже сидя на кровати, я решила «почитать» анализ, прежде чем взять в руки книгу. И…И первое, что бросилось в глаза – это фамилия на бланке. Фамилия была на букву «С». Но! Не Сусанин, чему я, наверно, и не очень удивилась бы, не моя девичья фамилия, а…и… вообще, какая-то «левая» фамилия. То есть не моя! Вот те раз! Так может, и первый раз был совершён «подлог»? Знаете, после пережитых, ни фига не светлых, мыслей, слово «ошибка» казалось мне слишком мягким. Единственное, с чем бы я согласилась в этой «гамажке», так это с указанным там возрастом – 27 лет. Эх! Где они? Уж и моей дочурке больше…Но гнев не успел нарисовать в моём мозгу картину расправы, т.к. в дверь постучали.
- Извините, пожалуйста! Вы С…я?
- Да, а что случилось?
- Вы сегодня были у доктора Р.?
- Да, а что?
- Вы знаете, там анализ перепутали, врач просила вас зайти к ней, когда у вас будет время.
- Хорошо. Зайду после обеда.
- Спасибо.
- Пожалуйста. Обращайтесь)))
И я расслабилась. Почитала книжку, покалялкала в сети на Опера-мини, повалялалась всласть напоследок. Даже снова закапризничавшей туалетной двери не удалось меня вывести из себя. Отрепетированным, «элегантным движением руки», вооружённой пилочкой, я вскрыла её, смыла высохшие слёзы, вылила остатки почечного чая и пошла на обед, где в очередной раз убедилась в справедливости божьего баланса.
В столовой на столах стояло красное вино. И мы с Николаем Петровичем, сначала удивившись такой новинке в меню, потом сообразив, что это в честь Благовещения, хряпнули по стаканчику. Я моментально опьянела, что бывает крайне редко, и расщебеталась, сама себе удивляясь. Даже произошедшую со мной сегодня историю зачем-то поведала чужому человеку. То ли потому, что после стресса наступила положительная развязка, то ли потому, что вино ударило в голову, то ли просто потому, что сегодня с этим человеком я вижусь предпоследний день, и он сейчас не более чем спутник в поезде…Нехорошо так думать о человеке? Может быть. Не спорю. Но я никому ничего не обещала, не флиртовала, не обнадёживала – я была сама собой, просто собеседником, надеюсь, нескучным и небезынтересным. Но пока я трепалась, глаза Николая Петровича так засияли, что не заметить этого было невозможно. И в какой-то момент я прекратила свой словесный понос и спросила:
- Что? Смешная пьяная?
- Да не смешная. Ты очаровательная!
- Ой, - смутилась я вполне естественно.
- Правда, Мариночка! Ты же и разговорилась потому, что завтра уедешь, и мы больше не увидимся. Поэтому и я тебе сейчас кое-что скажу, просто так, потому что давно хотел это сказать. Вот только пойду и ещё возьму винца.
На винцо я смотрела положительно, а вот на обещание сказать что-то – напряжённо. Но, мать его так! Хочет человек – пусть! Ведь он уже решил. И он мужчина. Вернувшись очень быстро, видимо, не встретив сопротивления со стороны поваров, Николай Петрович сел и прежде чем чокнуться со мной свежепринесённым вином, произнёс прямо-таки прощальную речь. Говорю это без тени насмешки. Напротив, его слова очень тронули меня искренностью и теплом, что, согласитесь, стало происходить нечасто в нашей жестокой жизни.
- Знаешь, Мариночка, когда я увидел тебя в первый день, ты была в короткой джинсовой юбочке.
- Да? Я в ней была только в день приезда. Потом спортивный костюм прилип ко мне на
всё оставшееся время.
- Вот-вот! Но в тот день ты зашла в столовую, встала в очередь, а я как будто попал в свою молодость. У меня была девушка, Инна, мы с ней чуть не поженились, уже и родителей познакомили, и уже даже жили вместе, а потом глупый случай и мой скверный характер всё разрушил. Теперь мы иногда перезваниваемся, я и мужа её хорошо знаю, и детей, но уже всё ушло в небытие. Уже и я вдовец. А тогда…Тогда она была такой красивой! Ножки точёные, ямочки на щеках, голос звонкий! Словом, огонь, а не девчонка! И я тебя увидел…Поразился! Ну, точно, Инночка! Только она была шатенкой, а ты рыженькая.
- Ну, я тоже шатенка, вообще-то, - непонятно, зачем, уточнила я.
- А потом вдруг оказалось, что ты со мной за одним столом сидишь…И чем больше я с тобой разговаривал, тем больше чувствовал себя молодым. А сегодня ты чуточку захмелела и…такая хорошенькая стала! Невыносимо! А ведь и лет тебе немало, и мудрая ты, и бабушка уже! С ума сойти! Кто посмеет эту шкодную девчонку назвать бабушкой? Да ты из тех женщин, которые до старости останутся юными и очаровательными. И характер у тебя чувствуется – ого-го, какой крепкий! Словом, я хочу сказать тебе спасибо за прекрасный отдых! За то, что ты позволила мне хотя бы помаячить возле тебя (я же в армии на флоте служил, и на маяке посидел), за то, что ты и сама не пропадёшь, и тому, кто с тобой поимел счастье быть, не дашь пропасть! Вот, за это давай и выпьем!
- Давайте! Спасибо вам, Николай Петрович за добрые слова, - смущённо произнесла я, и слеза снова предательски спустилась на ресницы.
В этот день мы, конечно же, зашли в церковь, в честь праздника, вместе зашли к моему доктору, и я не стала поднимать шум, потом просто шлялись по улочкам города и после дневных послеобеденных процедур, и вечером, после ужина, и болтовня казалась мне непринуждённой, как если бы я гуляла со старым другом.
Напоследок, уже перед моим крыльцом, мужчина поцеловал мою ручку, и я не стала противиться. Это была сцена прощания. Я так решила. Завтра пятница. Последняя. Я схожу на процедуры, минуя завтрак и запрусь в комнатке один-на-один с собой и своими мыслями. И буду ждать отъезда домой.
На следующий день всё так и было. За малым исключением. Утром раздался звонок. Звонил Николай Петрович.
- Мариночка! Доброе утро! Я так и знал, что ты не придёшь на завтрак. Ты меня извини, если я испортил тебе отдых.
- Да что вы такое говорите, Николай Петрович! Всё хорошо! Мне было с вами очень приятно общаться! Не выдумывайте ничего!
- Правда? Ну, хорошо. А я решил - теперь буду иногда приезжать в Анапу на автобусе, бродить по набережной и вспоминать тебя. Можно?
- Конечно, можно. Если вам это скрасит жизнь, делайте то, что хотите. От меня точно не убудет! – сказала я, по-доброму смеясь.
- Ну, ладно, Мариночка! До свидания. Всего тебе хорошего. И твоим деткам и внуку тоже. Скажи им, что им очень повезло!
- Спасибо! Всё будет хорошо!
…Так и закончилось моё короткое путешествие «за здоровьем».
Уже приехав домой, окунувшись в прежнюю бытовую обстановку, я подумала, что хватит продолжать жить ДЛЯ всех и ЗА всех. Программу максимум по несению ответственности я почти выполнила, пора пожить и для себя. Это совсем не значит, что надо перестать заботиться о близких – нет, конечно, но надо иногда устраивать отдых исключительно себе, чтобы в личном пространстве не было никого-никого из привычного окружения. Чтобы вектор сознания повернулся без всяких химических веществ извне, чтобы пусть короткая, но свобода, заполнила все потаённые уголки организма и посеяла новые мысли – ростки на непаханом поле гармонии. Полвека грянет всего через несколько месяцев!..
Хотя на первую цифру в этом числе можно и наплевать!!!