[sluma]

(Исправляюсь. Немного лирики)
ТИШИНА

А после ветра, как обычно, наступила тишина. От неё я и проснулась. Вот ведь органом: сначала просишь тишины, чтобы уснуть быстрее, а, заполучив её, теряешь казавшийся долгожданным сон.
Но и тишина бывает разной.
Когда-то, давным-давно, играя в детском саду с «одногруппниками», мы делали так: попеременно прижимали-отпускали пальчики на козелках собственных ушей. Тогда всеобщий детский гомон расчленялся на отрывистые, но довольно переливистые звуки, похожие на своеобразную мелодию. Но воспитатели не могли делать того же самого, а, может, не догадывались, в силу возраста, о такой замечТательной «находке», поэтому, утомившись от гула, неизменно провозглашали хорошо поставленным басом: «Тишина! Быть должна!» А т.к. советские дети были довольно послушной публикой, требуемая тишина воцарялась немедленно. И это было удивительно. Вдруг. ВНЕЗАПНАЯ тишина. И она не была радостной. Скорее, она была НАПРЯЖЁННОЙ. Готовой вот-вот, при удобном моменте, разразиться новым «грохотом».
Похожее состояние в атмосфере бывает во время грозы: когда после очередного раската грома вдруг затаится УМОПОМРАЧИТЕЛЬНАЯ тишина, которая, точно известно, закончится новым грозовым приступом. И, чем дольше длится пауза, тем более зловещим будет следующий раскат.
А ещё бывает УДИВИТЕЛЬНАЯ тишина на море. Водной стихии это так не свойственно. Но бывает. Рано утром. Когда солнце уже встало, ветерка, сопровождающего восход, уже нет, но и природа ещё не проснулась окончательно. Вот в эти мгновения удаётся поймать БЕЗМОЛВНУЮ тишину. Это така-а-ая редкость! Но тем ценнее ощущения, даруемые в те моменты.
Иногда ночью, ни с того, ни с сего, просыпаешься от непонятного чувства тревоги, сопровождающегося ЗЛОВЕЩЕЙ тишиной. Тогда невольно думаешь: «Хоть бы кто гавкнул за окном или всхрапнул рядом». Ан-нет! Отсутствие каких бы то ни было звуков давит и пугает. На помощь приходит стук собственного сердца, подтверждающий присутствие хоть кого-то живого.
Любому человеку: прозаику, поэту, прагматику, - необходимо иногда оставаться в одиночестве, в ПОЛНОЙ тишине. Но только иногда. Какие бы эпитеты не употребляли мы по отношению к слову, неоднократно упомянутому, вряд ли найдутся желающие добровольно оказаться во ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕЙ тишине.
Всего должно быть в меру. Даже тихий звук собственного метронома означает жизнь. И даже беззвучная мысль стремится прорваться наружу, чтобы БЫТЬ. Быть услышанной. А, значит, для того, чтобы разорвать эту самую ТИШИНУ. Rend the air!