[Ганна]

Записки туриста, или наши в городе. Часть вторая.

...Безумно огромное солнце ядовито-малинового цвета резко рухнуло к линии горизонта, задержалось на миг, а потом стало медленно проваливаться в бесконечность. Закончился величественный тропический лес, деревья стали ниже ростом, и с высоты слоновьей спины под ногами лежали уже другие тропики. "Караван" слонов рассыпался бусинами лопнувшего мониста, и мы остались втроем: я, слон и погонщик - современный Маугли лет 20, красивый до рези в глазах. Темнело мометально, как это бывает в тропиках; все приобретало совершенно фантастические формы, которые были не заметны при солнечных лучах. Мечущийся впоисках свежей зелени слон остановился, замерев, как древний исполин. С последним лучом солнца вдруг навалилась такая тишина, что стало жутко,-не может быть в природе такой звенящей и оглушающей тишины. Умолкли птицы, секунду назад разрывающие эфир своим разноголосием, онемел вечно жующий слон, неугомонные туристы вообще исчезли. Я в недоумении помотрела на Маугли. Его постоянно улыбающиеся губы были так же растянуты в легкой улыбке, но в глазах не было и намека на смех. Мне почему-то вспомнились "всадники Апокалипсиса". Его глаза излучали мудрость и знание чего-то, что мы бесконечно забыли в погоне за ложными истинами. Это было откровение, я тихо плакала. Никогда и нигде я больше не испытывала ничего подобного. Наверное, такой миг человеку дается единожды, когда ты девственен своим незнанием и одновременно мудр, как тысячи мудрецов, но мудрее их, ибо ты постиг истину.
Сколько это длилось? Не знаю. Секунды, минуты, а может вечность.
А потом был гром, оглушающий и содрогающий землю, а потом еще и еще. Это звучали там-тамы. После тишины, эти звуки как будто разорвали воздух. Ритм их нарастал и нарастал, вторя ударам, вспыхивали костры и взметались в небо. Все тело охватил какой-то первобытный порыв; слон встрепенулся и помчался; чуть не вываливаясь, я мысленно подгоняла его. Из груди рвался крик, который я еле сдерживала. Судя по возгласам, некоторые из туристов своих чувств не скрывали. Постепенно ритм стихал, там-тамы звучали реже и тише, костры становились обузданней и ближе к земле. "Корабль джунглей"-слон вспомнил о том, что он травоядное, отправился в близлежащий кустарник.
Это было еще не все испытания моей и так расшатанной нервной системе. Утихли там-тамы, заговорили тихонько ночные птицы, слон издавал довольные звуки, получив от меня очередную порцию бананов, Маугли что-то буркнул своему подопечному, кашлянул и во всю матушку запел:"Ой, мароз, мароз. Не марось меня, не марось меня, маево слана".
Теперь я плакала от смеха, уткнувшись в недоеденую слоном гроздь бананов. Видно решив добить меня окончательно, он протяжно затянул "Раскинулось море широко", закончив чем-то типа "я-агрегат,Дуся".
Приехав к пункту сдачи слонов, я заметила, что народ заглядывает друг другу в глаза. "Я тоже это видела и чувтвовала",-сказала я подруге, отвечая на ее немой вопрос. Причем, это касалось только наших. Немцы, американцы и пр. тупо съели полагающийся ужин и посеменили выбирать фотографии. И только стайка наших,не стесняясь выражения своих чувств и впечатлений посредством мата, делились тем,что с ними произошло.
Прокатившись на пароме по речке-поганке уже под фонарями, намучив вдоволь местных обезьянок, потрогав травку,которая при легком прикосновении сворачивалась в клубок, как маленький, испуганный зверек(мужик из Владивостока, будучи далеко нетрезвым, прибитый после прогулки на слоне, долго гладил эту травку, пытался поговорить с ней, а после захотел ее просто съесть,-видать, эмоции перли), мы расселись в повозки,запряженные волами. Долго ехали по темным извилистым дорогам, встречая по пути странного вида жилища. Выехав на открытое место, повозки выстроились в ряд и слекга замедлили ход. Все подумали, что уже финиш. Финиш нас ждал, только после "ралли" на волах. Вдруг "водители" волов дико гикнули, и мы понеслись в ночь. Как эти домашние животные знали куда бежать в кромешной тьме, не приложу ума.Только страх прошел, а остался азарт, и мы уже вовсю включились в гонку. Отбитое мякгое место долго было памятью о той экскурсии. Венувшись домой, мы рухнули и уснули в одночасье. Что кому снилось? Это каждый оставил всоей тайной. Про тот сон я никогда не напишу и никому не расскажу.
Побывав еще не раз В Таиланде, я уже никогда не переживала тех чувств и эмоций. "Дважды в одну реку..." И когда меня спрашивают, почему именно туда, ведь столько мест интересных, я улыбаюсь...вам этого не понять. И я готова никогда не быть в Париже, не нюхать альпийских фиалок, не приветствовать статую Свободы и пр., ради пары мгновений в моем Таиланде.