[Osen`]

Каждый месяц в США публикуются рейтинги популярности художников, не современных, а вообще. В десятке всегда знакомые до боли имена - Пикассо, Шагал, Ван Гог, Тициан, Рубенс... и среди них неизменно - Джорджия О'Кифф. В конце концов, мне стало интересно, кто она такая, что составляет конкуренцию великим. Оказалось, что это американка, которая писала цветы. Но не просто цветы, а цветы во всех анатомических подробностях, которые несли сильный эротический импульс.


Цветок солнечных прерий

Джорджия О'Кифф, обладавшая обычной для американских пионеров жизненной энергией и благодаря этому прожившая почти до ста лет, была одной из самых своеобразных художниц Америки. Нравился ли кому ее взгляд на веши или нет, но он был всегда оригинальным.
Она однажды сказала: «Я поняла, что могу рассказать о вещах с помощью формы и цвета так, как не смогла бы это сделать другим способом». Мы действительно ощущаем это, глядя на ее картины: что бы ни было изображено на них, там всегда есть еще что-то неуловимое, и это придает ее работам особую индивидуальность.
Джорджия О’Kифф родилась 15 ноября 1887 года на ферме «Солнечная прерия» в штате Висконсин. Она была вторым ребенком в многодетной семье венгерки и ирландца. Первые уроки рисования она получила дома, и в дальнейшем все признавали ее способности. В 1905 году она окончила среднюю школу и решила стать художником.
Искусство О’Kифф изучала сначала в Художественном Институте Чикаго (1905–1906), а затем в Лиге студентов гуманитариев в Нью-Йорке (1907–1908), где она осваивала принципы реалистического искусства.
В 1908, она выиграла премию Уильяма Мерритта за лучший натюрморт. Ее работа называлась «Мертвый кролик с медным сосудом». Любовь к реализму однако к ней не привилась. Четыре года спустя О’Kифф поступила на летние курсы преподавателей искусств в Университете Шарлоттсвилля, штат Вирджиния, к художнику Эйлону Бементу из педагогического колледжа Колумбийского университета. Бемент познакомил ее с революционными идеями своего коллеги Артура Уэсли Доу.
Доу полагал, что целью искусства является выражение личных идей и чувств художника с помощь японской системы света и тени. Идеи Доу были альтернативой подражательного реализма, и Джорджия экспериментировала с ними в течение двух лет, в то время, когда она преподавала искусство в школе городка Амарилло, штата Техас или на летних курсах в Вирджинии в качестве помощника Бемента.
В 1914-1915 О’Kифф опять в Нью-Йорке, здесь она занимается на курсах в педагогическом колледже. В конце 1915 она уже преподавала искусство в Колумбийском колледже, штат Южная Каролина. В попытке найти свой язык, с помощью которого она могла бы выразить свои чувства и идеи, она создала ряд абстрактных рисунков древесным углем, которые теперь признаны как наиболее инновационные во всем американском искусстве. Она отправила некоторые из них бывшему однокашнику, который 1 января 1916 года показал их всемирно известному фотографу и художественному импресарио, Альфреду Штиглицу.
Он был пионером в области фотографии в Америке, и страстным пропагандистом современного искусства. Это он познакомил американцев с творчеством Сезанна, Матисса и Пикассо Штиглиц убеждал О’Kифф возвратился к Нью-Йорк. Не спросив автора, он показал 10 ее работ в известной авангардистской галерее. А весной 1918 года он предложил Джорджии финансовую поддержку, чтобы она могла год работать в Нью-Йорке, и она приняла его предложение.
Вскоре после ее прибытия, у нее со Штиглицем, который был уже женат, начался роман, который продолжался до самой его смерти в 1946 году.
В 1924 году Штиглиц и О’Kифф поженились. С 1918 по 1934 годы Штиглиц был увлечен фотографированием Джорджии, за это время он сделал 300 ее фотографий, и на большинстве из них она запечатлена в весьма эротических позах.
В середине 30-х годов их союз пережил глубокий кризис. Штиглиц увлекся молоденькой интеллектуалкой Дороти Норман. Хотя он говорил, что это только дружба, никто в это не верил. В особенности Джорджия.
Оскорбленная супруга уехала на ранчо к друзьям в Нью-Мексико, сошлась с другом Штиглица фотографом Анселем Адамсом, и навсегда влюбилась в пустынные плоскогорья.
Впрочем, говорят, что союз Штиглица и О’Kифф был вообще странным, что они не столько любили друг друга, сколько совращали другие пары, при этом Альфред нередко отдавал предпочтение мужчинам, а Джорджия – женщинам.
В то же время Штиглиц с энтузиазмом занимался продвижением работ своей подруги, организуя ежегодные выставки ее работ в лучших американских галереях.
В середине 1920-х, когда О'Kифф начала писать крупномасштабные картины с цветами, ее заметили, и через некоторое время она уже была самым успешным художником Америки.
Традиции символизма органично соединились в творчестве О'Кифф с острыми ракурсами авангардного фотоискусства. Не отказываясь от предметности – напротив, детально подчеркивая и обыгрывая ее, – художница неизменно сочетала в своих образах сюрреальное отстранение, эффекты сна или грезы, с ярким местным колоритом. Благодаря этому художница стала одним из самых значительных мастеров магического реализма. Изначально ее привлекали широкие горизонты прерий (серия Свет на равнинах, 1917). В 1920-е она написала целый ряд романтичных образов нью-йоркских небоскребов. Среди типичных мотивов О'Кифф – сельские дома, горы, скалы и дюны, источенные стихиями кости и черепа животных (Череп коровы: красное, белое и синее, 1931; Канадский белый амбар 2, 1932; обе работы – Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Голова барана, белая мальва и маленькие холмы, 1936, частное собрание, там же). Ее картины с цветами, вполне натуральные и в то же время монументально-космические по своему внутреннему лирическому масштабу, принадлежат к лучшим образцам арт-флористики 20 в. (Черный ирис 3, 1926, Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Красный мак, 1928, частное собрание, Женева). В 1940-е годы часто писала дворики-патио, аскетически-сдержанные по цвету; в поздние годы охотнее всего обращалась к чистому пейзажу, где доминируют уже не конкретные мотивы и символы, а стихия неба как таковая («небесные картины» 1950-х годов). За 70 лет творческой жизни она создала 2,5 тысячи работ.
Даже сегодня критики не могут найти единой оценки творчества О'Kифф. Одни из них восхищаются ее абстракциями, другие предпочитают ее фигуративные работы. Первые считают ее новатором, вторые – относят к консервативной традиции. Сходятся только в одном – что ее творчество, это чисто американский продукт.
Спустя три года после смерти Штиглица, О'Кифф переехала из Нью-Йорка к своему любовнику - тридцатилетнему керамисту Хуану Гамильтону в Нью-Мексико. Хуан до конца ее дней выполнял обязанности секретаря и ассистента. Она жила в глуши, то в своем доме на «Ранчо призрака», который она купила в 1940 году, то в доме, купленном в 1945 году, и продолжала писать маслом до середины 1970-х, когда потеря зрения вынудила ее оставить живопись. Она продолжала работать в графике до 1982 года, она также создала несколько гончарных работ. Умерла она в 1986 году в возрасте 98 лет. Ее тело было кремировано, и Хуан рассеял прах с вершины горы.
Художница была очень странным человеком. Она, например, была чрезвычайно скупа, и никогда не выбрасывала даже пластиковые пакета, сама пекла хлеб твердый и невкусный, и хотя имела два Мерседеса, никогда на них не ездила из экономии. В жаркие дни она ходила босой с мокрым полотенцем, обмотанным вокруг головы.
Она коллекционировала камни и раковины, когда однажды она увидела у знакомых интересный камень, она его не долго думая, украла. Она отказала во встрече Пабло Пикассо, заявив: «Не люблю его картины, они не настоящие». Она не охотно расставалась со своими работами, и долго колебалась, прежде чем что-либо продать. Она обожала путешествия, в особенности по диким местам.


текст отсюда http://rockkent.narod.ru/Keeffe/Keeffe_top.htm