Нельзя, однако, обойти вниманием и воспоминания Сергия Нилуса, который описывает престольный праздник 22 октября (ст. ст.) чудотворной иконы Казанской Божией Матери в Оптиной пустыне: «На аналое, в венке из искусственных ландышей и незабудок уже возложена наша коренная оптинская святыня, чудотворная икона праздника». Украшение искусственными цветами, в данном случае, можно объяснить отсутствием живых цветов в это время в открытом грунте, а не традициями Православной Церкви. Живые цветы – это «голос Божий, так ясно звучащий в красоте материальных форм природы», а«благоухание цветов – это фимиам Богу», «живые цветы – кадильницы» (
Свт. Лука Крымский), чего нельзя сказать о цветах, произведённых из бумаги, ткани, пластмассы и других материалов. В XIX- нач. XX вв., безусловно, играла роль сезонность, а разве в XXI в. эта художественно-композиционная особенность такого жанра как флористика не существует? Живые цветы в храме – это всегда проповедь для человека: «Сегодня цветёт телесно, утучнен от наслаждений, сообразно с цветущим возрастом имеет свежую доброцветность, бодр, развязен, неудержим в стремлении; а наутро он же самый жалок или, увянув от времени, или ослабев от болезни … В растениях найдёшь признаки, похожие на человеческую юность и старость» (
Свт. Василий Великий).
Поскольку церковная обрядность строго узаконена, канонизирована церковными постановлениями и освящена традицией, то и всё, что связано с этой обрядовой стороной и без чего она не может существовать, должно быть канонично, традиционно, консервативно. Отец Павел Флоренский называет канон «оселком, на котором ломались ничтожества и заострялись настоящие дарования» [276. С.62]. (
Канон – свод положений, носящих догматический характер. Церковный канон – правила в области догматики, культа, организации Церкви, возведённые в закон. Для художников это правила, следующие из заповедей Иисуса Христа и поучений его апостолов; постановления Вселенских и местно-русских соборов об устройстве церковной жизни; каталог книг Священного Писания и богослужебных книг; иконография). У каждого из нас есть, конечно, свои привычки и свой вкус, а у профессиональных флористов свой стиль или новаторские приёмы. Однако в храме мы должны их правильно использовать или уметь преодолевать – жертвовать ими. Да и назначение храма совсем не в том, чтобы удовлетворять привычкам и вкусам тех или иных лиц, а в том, чтобы направлять всех на спасительный путь Церкви, поэтому произвольный полёт фантазии флориста, не основанный на церковных канонах, недопустим. «На II Никейском соборе, – писал Н.В. Лосский, – иконы являли собой лишь видимую часть айсберга. Нетрудно прочесть между строк: имеются в виду все виды искусства, задействованные в богослужении: архитектура и искусство интерьера… любой вид искусства, используемый в рамках богослужения, должен сообразовываться с Евангелием, должен содействовать возвещению этой Благой вести. Следовательно,
всякая форма искусства во время богослужения участвует в проповеди».
«У одного крохотного Божия цветочка благодати больше, чем у целой охапки искусственных бумажных цветов. Они отличаются друг от друга так же, как дух отличается от духóв», – отвечает старец Паисий Святогорец приверженцам искусственных цветов в православном храме, несмотря на то, что украшение икон веночками из искусственных цветов являлось нередкой формой жертвенности в Церкви. Но можно ли считать это жертвой? Ведь это не «красота форм, созидаемая духом» (так называет живые цветы
святитель Лука Крымский), поэтому именно срезанный цветок, является действительной жертвой Богу, (выращенный он или приобретённый), принесённой в храм, и доступной сегодня круглый год. Тем более что композиции из цветов и растений в православном храме, в составлении которых сохраняются традиции святоотеческого наследия, – это не земная красота плоти, но преображённая духоносной символикой христианского искусства, как и растительная природа на иконах. Только флористика на языке православного искусства говорит о преображении своими формами и средствами.
Произведения божественной красоты – цветы не могут не вдохновлять художников для воплощения их совершенных форм в храмовой архитектуре: живописный орнамент, резьба по дереву и камню, литьё, витражи, но “копирование-сотворение” цветов “неживых”– мёртвых для создания якобы “точных” копий живых букетов в вазах и составления композиций в храме, противоречит его назначению.
Растительная орнаментика в православном храме – это отдельная тема, в которой много символики и глубины духовного смысла. Флористу, работающему в храме необходимы познания и в этой области, равно как и тема флористических образов в иконографии, так каксущность православной богослужебной музыки богословы раскрывают с помощью сравнения древнего церковного пения с древней православной иконой, а значит иконография является основой и для построения теории православной флористики.
А что касается украшения живыми цветами святынь Иерусалима, то есть фотографии и даже традиций в этой области достаточно много.
Какова нива, таковы и семена; каковы цветы, таковы и краски; каков делатель, таково и дело.
Красота растения существует не для него, а развёртывается для другого – созерцающего и видящего его ока.